Разумеется, имя Дрейка достаточно известно в нашей стране. О нем написано много и хорошего и плохого. Одни авторы видят в Дрейке прежде всего великого мореплавателя, совершившего второе после Магеллана кругосветное плавание, и победителя испанской "Непобедимой армады". Другие - грабителя и пирата. Можно подумать, что Колумб, Васко да Гама, тот же Магеллан не занимались морским разбоем. Но мы не станем скрещивать шпаги с историками, для которых книжная пыль приятнее морской.

Для приближения к тайне подвески Дрейка мы попытаемся проникнуться духом XVI века и пройдем по следам отважного моряка. Одновременно мы бросим краткий взгляд на дружеские связи между Англией и Россией, который поможет нам в поисках ответа на вопрос, как драгоценная подвеска английского адмирала попала в золотую кладовую Эрмитажа.

Начало торговых связей Англии с Россией было положено в 1553 году - приходом корабля "Эдвард Бонавентура" (капитан Ричард Ченслер) в гости к русским поморам.

Фрэнсис Дрейк, родившийся примерно в 1540 году, не был участником этого плавания. Тринадцатилетний подросток мог только мечтать о нем. Ибо он, как и многие другие английские мальчишки, уже связал свою судьбу с морем.

Море манило в дальние страны, в тропики, к неизведанным землям и островам. Однако юнге Фрэнсису пришлось начинать с нелегкой матросской работы на каботажных судах. Трудолюбие, смелость и любознательность вознаграждались не только в церковных проповедях его многодетного отца. К восемнадцати годам смышленый юноша разобрался в основах судовождения и, что особенно важно, изучил счетное дело. Последнее помогло ему в 1563 году получить должность казначея и эконома на торговом судне и отправиться в заграничное плавание - пока только через Бискайский залив.

За десять лет, пока будущий флотоводец набирался знаний, опыта и физических сил, англо-русские государственные отношения сделали большой шаг вперед.

В 1555 году Ричард Ченслер привез в Россию двух агентов московской торговой компании, созданной в Лондоне на средства богатейших купцов и судовладельцев с участием придворной аристократии. В обратный путь на его корабле отплыл посол русского царя Ивана Грозного Осип Непея. При кораблекрушении у шотландских берегов Ченслер погиб, а Непея спасся. Русский посол добрался до Лондона и был принят королевой Марией. Он заключил договор о беспошлинной торговле для русских купцов в Англии и получил разрешение на вербовку нужных для Москвы мастеров.

Год 1559-й - знаменательный в развитии англо-русских дел. На английский престол вступила королева Елизавета, при которой эта страна стала одной из могущественных держав мира. Иван Грозный взял штурмом Нарву, и Россия на короткое время обрела выход к Балтийскому морю. Нарва - центр связи между государствами, объявившими себя торговыми партнерами. Теперь английским судам не было надобности совершать опасные вояжи вокруг Скандинавии. Расстояние между Москвой и Лондоном сократилось; наладилась регулярная переписка Ивана Грозного с королевой Елизаветой.

Любопытно, что грозный правитель России страстно подозревал своих бояр, да и опричников в измене, боялся их. В письмах к английской правительнице он не раз просил предоставить ему убежище, если придется бежать из Отечества, обещая сделать то же самое для нее. Елизавета соглашалась принять царя и благодарила его за приглашение в Россию в случае изгнания.

Таким же путем в столицу шел поток заморских грузов, среди которых немалую долю занимало оружие. Ведь Россия продолжала ливонскую войну с целью вернуть прибалтийские земли.

Англию одолевали другие заботы. Русские купцы оказались неплохими партнерами, но с ними приходилось торговать уважительно, на равных. Прибыль, конечно, была, но не такая уж грандиозная. То ли дело контрабандная продажа товаров и черных африканских невольников в испанских колониях Вест-Индии. Вот куда обращались жадные взоры купцов Лондона и Плимута.

Смелое предприятие нуждалось в храбрых моряках. Таких в Англии всегда хватало. Славу удачливого контрабандиста, пирата и работорговца одним из первых завоевал судовладелец из Плимута Джон Хокинс, дядя Фрэнсиса Дрейка. За прибыльные вояжи между Африкой и Антильскими островами по ходатайству графа Лейстера королева Елизавета даровала Хокинсу дворянство. На его гербе красовалась фигура связанного черного раба.

В 1564 году рыцарь-пират Хокинс получил от королевы 64-пушечный корабль "Джизес-оф-Любек" и право возглавить эскадру для продолжения прибыльных операций в более крупных масштабах. И тут дядя вспомнил о способном племяннике и назначил Фрэнсиса Дрейка капитаном небольшого корабля "Джудит".

Боевое крещение Дрейк получил в сражении с испанцами при Сан-Хуан-де-Улуа (Мексиканский залив, близ Веракруса), где адмирал Хокинс имел неосторожность вступить в бой с превосходящими силами противника. Англичанам пришлось отступить. Дрейк умело прорвался через строй испанских кораблей и вывел из боя "Джудит" без крупных повреждений, что позволило ему раньше Хокинса вернуться в Плимут.
Веря в свою счастливую звезду, Дрейк обратился к королеве Елизавете с просьбой дать ему каперский патент для самостоятельных действий.

Опыт Елизаветы, наладившей каперство (государственный морской разбой) в Атлантике против Испании, пригодился Ивану Грозному на Балтике. Правда, задачи русских корсаров были несколько иные: не нарушать торговое судоходство, а, наоборот, защищать морской путь в Нарву. Жалобы английских и других европейских купцов на бесчинства балтийских, шведских и польских пиратов заставили Ивана Грозного обзавестись собственными каперами.

По рекомендации датского короля Фредерика II, союзника царя в ливонской войне, на службу России был принят датский моряк Карстен Роде. Иван Грозный даровал ему грамоту, в которой говорилось о присвоении Роде чина адмирала ("атамана московского") и ставилась задача истреблять вражеские корабли огнем и мечом. Российский (первый!) адмирал действовал расторопно. В Нарве он оснастил и вооружил пушками небольшое 40-тонное суденышко, набрал из наемной морской братии отчаянный экипаж и поднял на мачте флаг московского царя. Первый же выход в море принес ему блистательную победу. Большой шведский флейт был взят на абордаж. В ходе боя смелость российских корсаров удвоилась, когда они поняли, что их суденышко непременно затонет от пробоин.

Вскоре "москалитый разбойник" Роде стал хозяином в Финском заливе. Каждое захваченное судно он присоединял к своей флотилии, требуя от царя людей и пушек. Архангельские поморы и пушкари московского приказа пополняли экипажи корсарских кораблей. Эскадра российского адмирала достигла семнадцати вымпелов.

Тяжелая, многолетняя ливонская война шла с переменным успехом. Россия выбивалась из сил. В 1569 году через торгового агента Дженкинса Иван Грозный обратился к Елизавете за помощью, предложив заключить военный союз против Польши. Одновременно он просил прислать мастеров, умеющих строить корабли, так как понимал, что без сильного флота ему не закрепиться на берегу Балтийского моря.

Военный союз с далекой и непонятной Россией не устраивал королеву. Да и Польша ей не мешала. Поэтому Елизавета прислала уклончивый ответ, не отказывая и не обещая.

Царь Иван рассердился и написал ей, что она слишком слушает своих купцов и правит как "пошлая" (обыкновенная) девушка, что он отберет льготы у английских купцов.

Елизавета ответила русскому грубияну, что правит она самостоятельно, а корабли ее везут товары в Россию, хотя есть и другие страны.

В ливонской войне Ивану Грозному не удалось одолеть вражескую коалицию. Ревель он не взял. А в 1570 году пришлось уйти из Нарвы. Нить между Россией и Англией через Балтику оборвалась.

С потерей Нарвы в трудном положении оказалась каперская флотилия Карстена Роде. Ее остаткам пришлось укрыться от шведско-польского флота в Датских проливах. Московский адмирал нашел укромное место для тайного базирования. Однако датский король под нажимом Сигизмунда, польского короля, обвинил Роде в пиратстве и приказал его арестовать.

Датчане схватили русского адмирала осенью 1570 года и заключили в темницу королевского замка. Только в 1576 году царь вспомнил о нем и в письме к королю датскому Фредерику II высказал удивление, что тот посадил корсара в тюрьму, и с грустью подсчитал убытки от потери каперской флотилии.

С арестом атамана остальные "москалитые разбойники" разбежались кто куда. Жаль, что мы не знаем имен русских сподвижников Карстена Роде. Ведь кого-то из них морская бродячая судьба могла забросить в Англию, на корабли королевского корсара Фрэнсиса Дрейка. Далее постараюсь доказать, что такое предположение не плод моей фантазии.

Капитан Дрейк получил каперское свидетельство от королевы в 1570 году. К походу через Атлантику он готовился в благословенном Плимуте. Богатейшие купцы города доверили ему два судна - "Паша" и "Суон". Экипажи подобрались отменные. В мае 1572 поплыл над Плимутской бухтой звон прощальных колоколов.

Поражает дерзкая смелость авантюр Дрейка. Обыкновенный захват испанских торговых судов (галеонов) его не удовлетворял - мелочь! Молодой капитан решил овладеть портом Номбре-де-Диос, в который через Панамский перешеек доставлялись богатства, награбленные испанцами в колониях Тихоокеанского побережья Южной Америки. Затем драгоценный груз принимали корабли "золотого флота", ежегодно отправляющиеся в Испанию.

Укрыв свои легкие барки в бухточке необитаемого острова, расположенного неподалеку от Номбре-де-Диос, Дрейк оставил на судах небольшую охрану, а сам во главе десанта, насчитывающего около шестидесяти человек, ночью высадился на берег. Английские корсары были вооружены мушкетами, а примкнувшие к ним беглые рабы - луками.

Атака на город началась с рассветом и была бы внезапной, если бы один из сторожевых постов испанцев не ударил в набат. На рыночной площади, у здания казначейства, англичан встретило организованное сопротивление местного гарнизона.

В разгар боя Дрейк получил ранение в ногу, но кричал: "За королеву! Вперед!" Не сумев остановить обильное кровотечение, он потерял сознание, и люди его дрогнули. Тут еще налетел тропический ливень, намочил порох на полках пиратских мушкетов. Подхватив очнувшегося командира, корсары отступили к шлюпкам и без трофеев вернулись на корабли.

Пока капитан лечил ногу, "Паша" и "Стоун" крейсировали вдоль берегов Дарьенского залива вплоть до Картахены. Этот порт тоже был лакомым куском, но и он сумел отразить попытку английских пиратов ворваться в крепость.

Дрейк всегда "играл" с испанцами по-крупному, ва-банк. Неудачи только подзадоривали его, будили свежие, оригинальные замыслы.

От беглых невольников - маронов - Дрейк узнал, что в феврале 1573 года из Панамы в Номбре-де-Диос отправится большой караван мулов с перуанскими сокровищами. Сил для захвата порта недоставало, и капитан решил перехватить караван по дороге, ограбив его непосредственно в джунглях.

На сей раз его десантный отряд насчитывал пятьдесят человек. Проводники - мароны провели англичан через тропические заросли в окрестности Панамы, и Дрейку с высокого лесистого холма удалось полюбоваться водами Тихого океана. Они-то и вдохновили предприимчивого капера.

Внезапная атака на голову каравана мулов удалась, но принесла разочарование. Вместо золота во вьюках оказалась... мука, а основную часть каравана с ценностями погонщики успели завернуть назад, в Панаму. Дрейк не унывал. Реванш он взял в окрестностях Номбре-де-Диос. Корсары захватили караван с семью тоннами серебра. Даже то, что они (осталось в живых двадцать человек) смогли вынести из джунглей на своих плечах, стоило около 80 тысяч испанских песо.

Богатая добыча с лихвой перекрыла все издержки похода. Да и доля каждого участника выросла примерно вдвое. Из Плимута с Дрейком вышли 72 человека, а вернулось лишь тридцать.

Полных четыре года потребовалось неугомонному Дрейку для подготовки нового, первого в английской истории и второго во всемирной, кругосветного плавания.

Он и сам не предполагал, что ему суждено вернуться в Англию не с запада, а с востока. Планировалось лишь прогуляться вдоль Тихоокеанского побережья Южной Америки, до Панамы и назад, и тем же путем вернуться через Магелланов пролив. Испанским шпионам и дипломатам внушалось, что Дрейк снаряжает в Плимуте пять кораблей для похода в Египет, в Александрию.

Теперь уже не только купцы, а самые знатные люди Англии дали деньги для организации предприятия, сулящего большие барыши. Среди знатных имен фаворит королевы граф Лейстер, лорды Уолсингем, Хеттон и другие. Даже Елизавета внесла свой пай - 400 фунтов стерлингов.

Зададимся простейшим вопросом: когда эскадра Дрейка вышла из Плимута? К сожалению, в наших литературных источниках мне довелось найти семь разных ответов. Год 1577-й назывался правильно, а месяц варьировался от февраля до декабря. Если Дрейк действительно вышел в море 13 декабря 1577 года, то эта дата делает ему честь. Видно, в самом деле он не боялся ни бога, ни черта, ни старых морских примет.

И еще один вопрос: как назывался флагманский корабль Дрейка? Конечно, все знают, что он вошел в историю под именем "Золотая лань". Но мало кто помнит, что в начале плавания флагман назывался скромнее - "Пеликан". Изображение этого грозного врага мелкой рыбешки украшало транцевую доску судна. Пеликан добродушно кормил своих птенцов. А бородатые "птенцы" трехмачтового "Пеликана" кормились сами при помощи восемнадцати пушек.

В 1578 году эскадра Дрейка через Магелланов пролив вышла в Тихий океан. "Тихоня" встретил англичан свирепым штормом, и корабли растеряли друг друга. Одному удалось вернуться в Англию, три погибли, а "Пеликан" был отнесен бурей на юго-восток, что позволило его капитану сделать важное географическое открытие: он обнаружил широкий пролив между Южной Америкой и Антарктидой, получивший впоследствии имя Дрейка.

Потеря кораблей не смутила отважного моряка. Он не стал менять свои дерзкие планы и повел "Пеликана" вдоль берегов испанской Америки, беззастенчиво грабя встречные суда и мелкие порты. Добыча оказалась такой крупной, что трюмы пеликана не смогли "проглотить" ее полностью. Говорят, Дрейк выбрасывал за борт серебро, чтобы заменить его золотом.

Так "Пеликан" озолотился. Но надо было еще избежать встречи с испанскими военными кораблями, которые поджидали, когда тот повернет назад. Чтобы обмануть испанцев, капитан переименовал свое судно в "Золотую лань" и от Калифорнии проложил курс не на юг, а на запад.

"Золотая лань", благополучно завершив кругосветное плавание, вернулась в Англию с восточной стороны. По распоряжению королевы славный корабль поставили в сухой док на вечную стоянку.

После кругосветного плавания имя Дрейка стало популярным в Европе, слухи о нем докатились до Москвы. Надо полагать, что посол Ивана Грозного, дворянин Федор Писемский, прибывший в Англию осенью 1582 года, не упустил возможности побывать на борту "Золотой лани". Не исключено, что ему пришлось встречаться с Дрейком.

Писемский имел два важных задания: договориться с Елизаветой о союзе против Польши и начать сватовство царя к племяннице королевы Марии Гастингс.

О Марии Иван Грозный прослышал от придворного лекаря Роберта Якоби, присланного в Москву Елизаветой. Писемский должен был взять портрет и меру роста, рассмотреть хорошенько, дородна ли невеста, бела или смугла, каких лет, кто отец, есть ли братья и сестры. 4 ноября 1582 года в Виндзоре состоялся парадный прием русского посла королевой. Затем начались выезды на охоту, совещания с английскими вельможами, званые обеды и ужины.

Время шло, а главные вопросы не решались. Королева и ее министры всячески уклонялись от союза против Польши. Да и сватовство царя к Марии Гастингс английский двор воспринял без энтузиазма. Елизавета сказала Писемскому, что Мария некрасива, к тому же больна, писать с нее портрет никак нельзя.

"Мы подождем, пока она поправится", - смиренно сказал русский посол.

Ждать пришлось долго. Только в мае 1583 года королева разрешила показать свату царскую невесту. Причем не на дворцовом приеме, а укромно, в парке. Елизавета надеялась, что Мария не понравится Писемскому. Но тот донес царю, что невеста ростом высока, тонка, лицом бела, глаза у нее серые, волосы русые, нос прямой, пальцы на руках тонкие и долгие.

Мария Гастингс давно заневестилась, ей хотелось замуж. Но слухи о жестоком характере жениха отпугивали ее. Кроме того, в Лондоне уже знали, что Мария Нагая родила царю сына Дмитрия. Напрасно дипломат Писемский пытался опровергнуть этот факт.

Вопрос о сватовстве закрыл сам Иван Грозный. Когда английский посол Боус, прибывший в Москву вместе с Писемским, стал уверять царя, что Мария очень больна, что она не может отказаться от своей веры, тот оборвал его такими словами: "Вижу, что ты приехал не дело делать, а отказывать. Мы больше с тобой об этом деле и говорить не станем".

Боус и переговоры о союзе против Польши свел на нет. Английский посол пекся лишь о беспошлинной торговле с Россией, чем вызвал у царя гнев. Иван Грозный стал пенять Боусу, что капитаны английских кораблей, посещающие северные порты, неохотно берут пассажирами дворянских недорослей, направляемых на учебу.

Значит, хоть редко, но молодые русские люди попадали в XVI веке в Англию, где чаще всего учились мореходному делу и служили волонтерами на кораблях. Ивану Грозному очень хотелось, чтобы Россия заимела своих капитанов, таких же удачливых, каким был у англичан Фрэнсис Дрейк.

Лорд-мэр Плимута редко занимался городскими делами. Ему не сиделось на берегу. Дрейк досаждал Елизавете проектами новых каперских походов против Испании. Королева же не хотела обострять и без того сложные отношения с королем Филиппом II, доводить их до открытой войны. Она сдерживала своего корсара, но выпускала на свободную охоту в Атлантику корабли аристократов, мечтающих о славе Дрейка. Морской разбой увлек многих английских капитанов. Мир с Испанией держался на волоске.

В середине 90-х годов отношения между королевствами испортились до предела. Филипп II арестовал английские суда, находившиеся в испанских портах. Елизавета ответила отправкой в воды Атлантики мощной каперской эскадры. Возглавил ее, разумеется, Фрэнсис Дрейк.

Двадцать девять лучших английских кораблей опустошили порт Виго, где ожидался приход испанского "золотого флота". Не дождавшись галеонов с сокровищами, командир эскадры повел корабли к островам Зеленого Мыса. Но и там ему не удалось перехватить "золотой флот".

В первый день нового 1586 года жители города Санто-Доминго (остров Гаити) со страхом наблюдали, как в бухту входила вражеская эскадра. Комендант крепости попытался залпами из орудий прогнать англичан, но большой десант заставил испанцев сложить оружие.

8 казначействе Санто-Доминго не оказалось ни золота, ни серебра. Дрейк потребовал от губернатора выкуп: "Иначе, - предупредил он, - я разрушу ваш город до основания".

Напрасно губернатор убеждал его, что жители не в состоянии собрать столько денег. Дрейк приказал открыть артиллерийский огонь. Каменные, построенные на века дома испанцев не поддавались английским ядрам. Пришлось адмиралу корсаров ограничиться тем, что смог собрать губернатор.

Эскадра Дрейка пересекла Карибское море, держа курс на юго-запад, к Картахене. Теперь-то каперы не сомневались в успехе. Адмирал радовался возможности отомстить картахенцам за неудачу 1572 года.

9 февраля 1586 года крупный десантный отряд Дрейка, состоявший из специально подготовленных солдат и матросов, штурмом взял один из богатейших городов испанской Вест-Индии. Планомерный грабеж продолжался два месяца. Все это время английские корабли безраздельно господствовали в восточной части Карибского моря.

Выкуп, добытый в Картахене, более чем в четыре раза превысил то, что досталось Дрейку в Санто-Доминго. И все же адмирал был недоволен итогами похода. Приуныли и пайщики, получившие по возвращении эскадры в Плимут всего-навсего по 15 шиллингов на один фунт стерлингов.

Но королева осталась довольна своим адмиралом. Его господство в Карибском море показало бессилие Испании. Следовательно, не стоит бояться большой войны с Филиппом II.

И большая война грянула! Филипп II решил нанести Англии сокрушительный удар и приказал построить такое большое количество кораблей, которого Европа еще не знала. Флоту вторжения заранее дали помпезное название - "Непобедимая армада".

Крупные порты Испании и Португалии включились в строительную лихорадку. В 1587 году стук плотницких топоров доносился до Лондона. Елизавета вызвала Дрейка и спросила, что он думает о замысле испанцев.

"Надо нанести упреждающий удар", - ответил корсар.

Едва повеяло весной, в Плимут собрались боевые корабли и каперские суда, всего 33 вымпела. Среди командиров известные пираты: Ричард Хокинс, сын адмирала Джона Хокинса; Томас Дрейк, брат флотоводца; Томас Феннер, Фрэнсис Ноллис и многие другие.

На сей раз испанские шпионы безошибочно определили цель экспедиции и донесли Филиппу II, что главный враг Испании готовится нанести удар по строящимся кораблям "Непобедимой армады". Они точно указали на порт Кадис. Но высокомерный владыка полумира посчитал донесение агентов ложным и не отдал должных распоряжений об усилении охраны Кадиса, где достраивалось более 80 кораблей. Пушек на них еще не было. Вахту на внешнем рейде порта несли 12 галер, имевших по одной пушке.

19 апреля 1587 года эскадра Дрейка ворвалась на рейд Кадиса, вмиг разметала залпами галерный заслон и, не обращая внимания на огонь крепостной артиллерии, принялась громить беззащитные галеоны. Тридцать семь из них получили значительные повреждения, часть затонула. За 36 часов, проведенных в Кадисе, англичане успели расправиться с кораблями, захватить сотни пленных и богатые трофеи.

Дрейк почти без потерь вывел эскадру в открытое море и попутно коротким штурмом овладел крепостью Сагреш, где со времен принца Генриха Мореплавателя размещалась знаменитая португальская мореходная школа.

Особой надобности в этой операции не было, но недаром говорят, что одаренным от природы людям везет всегда. В Сагреше Дрейк узнал о галеоне "Сан-Фелипе".

Этот большой корабль "золотого флота" принадлежал непосредственно испанскому королю. Он шел к берегам Испании от Азорских островов, имея в трюмах слитки золота, восточные шелка и пряности, китайский фарфор, жемчуг и самоцветы.

От мыса Сан-Винсенте эскадра Дрейка двинулась прямо на запад, чтобы перехватить "Сан-Фелипе". Встреча состоялась, испанцы сдались без боя. Королевскому корсару достался небывалый по ценности приз, позволивший ему вернуться к вопросу о возмещении расходов за поход прошлого года.

Современные английские историки считают, что не так погром в Кадисе, как потеря Филиппом II галеона с сокровищами задержала на целый год подготовку на целый год "Непобедимой армады". Именно тогда банкиры Европы объявили испанского короля банкротом!

Все же "Непобедимая армада" вышла в море. Гигантскую эскадру - более ста больших парусных кораблей - англичане заметили с мыса Лизард 19 июля 1588 года. Эскадра медленно и величественно вошла в пролив Ла-Манш.

Легенда гласит, что королевский гонец застал Дрейка, назначенного вице-адмиралом английского флота, за игрой в шахматы у мыса Плимут. .Видя нетерпение гонца, корсар сказал: "Пусть они подождут. Времени хватит и на игру, и на то, чтобы потом разбить испанцев".

В Плимутской гавани стояли в боевой готовности 54 корабля. Встречный ветер помешал им напасть на армаду. На другой день Дрейк на корабле "Ривендж" быстро настиг тихоходные галеоны Медины-Седонии. Он проследил, как армада вошла в пролив Па-де-Кале и расположилась на якорях вдоль отмели между Дюнкерком и Кале.

Решающее сражение произошло 8 августа 1588 года, когда англичане дождались сильного юго-западного ветра. На совете капитанов Дрейк предложил воспользоваться приливом и ветром для ночной атаки армады брандерами. В качестве зажигательной жертвы он выделил собственное небольшое судно "Томас".

В ночной атаке участвовало шесть брандеров. Они не смогли поджечь испанские корабли, но внесли в их строй большую сумятицу. Капитаны галеонов спешно рубили якорные канаты, их суда, спасаясь от пылающих брандеров, уваливались под ветер и кучно смещались к голландским отмелям.

Быстрая и маневренная эскадра Дрейка налетела на корабли армады под всеми парусами - и закипело великое морское сражение, закончившееся полным поражением испанцев.

Победитель "Непобедимой армады" Френсис Дрейк встретил свое 50-летие в ореоле славы. Думается, что в день рождения он и получил в подарок от королевы либо от благодарных плимутцев подвеску на шляпу из благородной розовой шпинели.

Обласканный королевским двором, лорд-мэр Плимута мог спокойно почивать на лаврах, заниматься городскими делами, играть в шары. Но Дрейк опять стал убеждать королеву в необходимости очередного каперского похода к Антильским островам. Королева знала, что испанцы вновь заняты строительством флота. Но, опасаясь, что Лондон окажется без надежного прикрытия с моря, Елизавета отказала Дрейку в эскадре.

Тогда ой, объединившись с престарелым Джоном Хокинсом, набрал тридцать вымпелов из частных судов и осенью 1595 года повел их проторенной дорожкой через Атлантику. Азарт корсаров подогревался сообщением, что один галеон "золотого флота" получил повреждение и остался на ремонт в Пуэрто-Рико.

Как ни спешил Дрейк, он опоздал. Испанцы сняли золото с поврежденного корабля и поместили в городское казначейство. Крепостная артиллерия не позволила англичанам войти в гавань.

Пришлось довольствоваться взятием слабо защищенного порта Номбре-де-Диос. Золота там не оказалось. Англичане высадили с кораблей крупный десант, около 750 человек, и отправили его через джунгли штурмовать Панаму. Испанцы устроили засаду и разбили штурмовой отряд.

В довершение неудач на кораблях англичан вспыхнула эпидемия лихорадки (или дизентерии), которая стала косить людей, не щадя и флотоводцев. Первым скончался старина Хокинс. Дрейк пережил своего учителя на полтора месяца.

Останки великого английского мореплавателя положили в свинцовый гроб и опустили в воды залива Портобело, где отстаивалась обезлюдевшая эскадра. Сэр Баскервиль, принявший командование, собрал уцелевших от эпидемии людей на более крепкие корабли, остальные затопили рядом с могилой Дрейка.

В наши дни английские и панамские археологи вели поиск этих судов на дне залива Портобело в надежде отыскать и последний приют славного флотоводца.

Кому же досталась при дележе парадная шляпа Фрэнсиса Дрейка, украшенная именной подвеской из розовой шпинели с гравированным изображением каравеллы? Был ли в том походе русский волонтер? Эти вопросы ждут ответов.