Будучи самодержавным правителем Киевской Руси (в последние годы жизни его все чаще называли царем), Ярослав Мудрый фактически подчинил себе церковные структуры. В вышеупомянутом году он, не спрашивая благословения у константинопольского патриарха, выдвинул на пост главы русской церкви (митрополит) Иллариона, мужа благого и книжного, и легко добился избрания его.

Пещера новоявленного митрополита досталась по наследству афонскому (с горы Афон, Греция) монаху Антонию Любечанину, который и стал основателем монастыря. Когда число его последователей достигло двенадцати, как апостолов у Христа, монахи объединенными усилиями возвели первую церковь и построили кельи для себя.

Наладив святое дело, Антоний назначил игуменом (настоятелем) монастыря Варлаама, а сам вновь удалился от людей. Он перебрался на другую возвышенность, где выкопал для себя новую пещеру. Эта обитель Антония положила начало так называемым ближним пещерам монастыря в отличие от прежних — «дальних».

Митрополит Илларион не ужился с князем Ярославом и вскоре (в 1055 году) добровольно вернулся в монастырь, где в качестве простого монах. О нем так сказано в «Киево-Печерском патерике»: «Сей черноризец бяше бо хитр книгам писати, сей по все дни и ночи писаше книги».

Есть предположение, что отшельник Илларион, уходя с поста митрополита, мог прихватить с собой часть священных книг из Софийского храма, то есть из библиотеки Ярослава Мудрого.

Число монахов-отшельников в «ближних» и «дальних» пещерах продолжало расти, и тогда преподобный Антоний обратился к великому князю киевскому Изяславу Ярославичу с просьбой отдать ему с учениками всю гору вокруг пещер. Князь пожаловал монахам просимые земли, и вторую церковь построили. Выросший таким образом монастырь стал называться Печерским.

Новый игумен Феодосии разработал и ввел устав обители. В 1073 году монахи заложили первую каменную церковь. Строительство закончилось в 1089 году. Собор представлял собой архитектурный и художественный шедевр. Фресковая живопись и мозаика были выполнены лучшими мастерами из Константинополя.

В 1093 году умер дряхлый и больной великий князь киевский Всеволод, последний из династии Ярославичей. Каждый из внуков Ярослава Мудрого считал себя достойным претендентом на царский престол. По праву прямого наследования великим князем должен был стать сын Всеволода черниговского князь Владимир Мономах. Но киевские бояре принудили его отказаться от престола в пользу малозначительного князя из Турова Святополка.

Между Святополком и Владимиром Мономахом (они были двоюродными братьями) начались ссоры, распри, переходящие в вооруженные стычки их дружин. Знатным боярам пришлось прикрикнуть на них: «Почто вы распря имати межи собою? А погании губят землю Русьскую»...

Враждой киевлян с черниговцами воспользовались половцы. В 1093 году они разгромили дружину Святополка под Трипольем и подошли к стенам Киева. Сам Святополк едва избежал плена. Вся Южная Русь подверглась жесточайшему разорению. Сжигая села и малые города, половцы не пощадили и святую Пе-черскую обитель.

Чтобы спасти Киев от такой же участи, великий князь Святополк спешно выдал свою дочь за половецкого хана Тугорхана. Но и этот «дипломатический», веками проверенный ход мирного разрешения межгосударственных проблем не спас Русь от очередного разбойного похода половцев в 1096 году. Кочевники шастали по окрестностям Киева и нанесли в этот раз еще больший ущерб Печерскому монастырю.

Все построенное монахами из дерева было предано беспощадному огню. Пещеры, разумеется, уцелели, но подверглись разорению. Множество обитателей Печерской лавры погибли от мечей и стрел басурманов, лишь немногие успели убежать и спрятаться в окрестных лесах. В следующем году киевским боярам удалось собрать в Любече княжеский съезд, который призвал всех прекратить междоусобную борьбу и объединить русские дружины для борьбы с половцами, для защиты Киева. В этой сложной обстановке великий князь Святополк показал себя плохим полководцем и слабым, недальновидным политиком. Современники отмечали его заносчивость, подозрительность и жестокость. Он только и занимался тем, что плел дворцовые интриги, чем восстановил против себя многих удельных князей. Кроме того, правитель Киева отличался непомерной жадностью.

Святополк изыскивал все новые способы обогащения казны. Введенный им соляной налог вызвал бурное возмущение киевлян. С каждым годом зрело всеобщее недовольство его правлением.

Между тем Печерский монастырь вновь поднялся из пепла военной разрухи, его пещеры и кельи пополнились новыми слугами Бога. И вот однажды монах Федор, выбирая для себя обитель среди отдаленных пещер, обнаружил в одной из них «латинские сосуды, в коих злата и серебра бесчисленное множество».

Каким образом князь Святополк узнал об этой находке? Нам неизвестно. Но факт, что он немедленно принял меры, чтобы овладеть сокровищем, абсолютно достоверен. Потерпев неудачу в поиске клада «мирным путем», Святополк приказал сыну расшевелить память у монаха Федора каленым железом.

Так и умер отшельник Федор, не выдав княжеским палачам тайны сокровищ, принадлежавших братии. Ожесточившиеся до предела посланцы Святополка взялись за других монахов, чтобы те искали и указывали места захоронения кладов. Весть об издевательствах княжеских дружинников над обитателями Печерского монастыря дошла до киевлян, и это вызвало в городе бурю протеста. Многие святые отцы, разочарованные в справедливости верховной власти, стали в знак протеста покидать Киев. Они уходили из города и пополняли ряды монашеской братии. Их стараниями заново отстроился Печерский монастырь; его территорию оградили защитным частоколом — не только от нашествий чужеземцев, но и от своих, киевских грабителей.

Кончина непутевого Святополка (в 1113 году) вызвала в Киеве народное восстание. Истомленные и разоренные великокняжескими поборами киевляне взяли штурмом дворец крупного боярина Путяты Вышатича. Боярский совет, заседавший в Софийском храме, срочно отправил гонца к Владимиру Мономаху: «Князь! Приезжай в Киев! Если ты не приедешь, то знай, что произойдут большие несчастья: тогда не только Путятин двор или дворы сотских и дворы ростовщиков будут разгромлены народом, но пойдут и на вдову покойного князя, твою невестку, и на всех бояр и на монастыри. Ты, князь, будешь в ответе, если народ разграбит монастыри!»

Как известно, шестидесятилетний Владимир Мономах внял лицемерной мольбе киевских бояр и принял великокняжеский престол. Он навел порядок не только в Киеве, но и во всей Руси.

Что же касается латинских сосудов со златом, они так и остались кладом в одной из пещер Киево-Печерского монастыря.

Думается, неплохим подспорьем для отыскания древних латинских сосудов может послужить факт находки богатейшего клада на хорах Успенского собора лавры. В 1898 году ремонтники церкви обнаружили деревянный бочонок и четыре оловянных сосуда с золотыми и серебряными монетами. Золото весило один пуд 22 фунта 47 золотников, серебро — 18 пудов.

Вряд ли найденные оловянные сосуды были из числа тех, утерянных в конце XI века. Последующее разбирательство позволило выяснить, что золото и серебро (часть хранимой казны монастыря) было намеренно припрятано после пожара в лавре 1718 года. Нашлись монахи, которые подтвердили под присягой, что слышали о существовании тайной монастырской казны. Но никто не знал о месте ее хранения. Небольшая группа людей, знавшая о тайнике на хорах Успенской церкви, скорее всего, погибла во время эпидемии чумы 1769—1771 годов. И клад, таким образом, оказался безнадзорным, забытым.