На краю Руси обширной,
Вдоль Урала берегов
Проживает тихо-мирно
Войско кровных казаков.
Знают все икру Урала
И уральских осетров,
Только знают очень мало
Про уральских казаков.

Насчет тихого и мирного проживания бывших яицких казаков, ставших по указу Екатерины II уральскими, — явная гипербола. С появлением яицких казаков в исторических документах, с середины XVI и по начало XX века, их жизнь насыщена бурными событиями. Они то помогали расширению и усилению Московского государства, то становились его противником, участвуя в восстаниях Разина и Пугачева.

После пугачевщины императрица «для предания всего случившегося забвению» повелела Яик переименовать в реку Урал, Яицкий городок — в Уральск. В 1868 году на карте России появилась Уральская область, часть земель которой, в пределах Лбищенского, Уральского и Гурьевского отделов, всего 68 275 кв. км, стала принадлежать Уральскому казачьему войску.

Как писал Л. Масянов, земля Уральского казачьего войска была расположена по правому берегу реки Урал; начиналась она от границ Оренбургского казачьего войска и тянулась до берегов Каспийского моря. С запада уральцы имели соседями Самарскую губернию и букеевских киргизов; по левому берегу реки Урал казакам принадлежала узенькая полоска лугов. Там была страна зауральских киргизов. И далее он же писал:

«Уральское — единственное войско Российской Империи, которое до последнего дня сохраняло свое общинное строение и имело общую землю, заповедную реку Урал, которая в пределах войска принадлежала исключительно уральцам, и рыболовство в ней производилось исключительно уральцами... Землей каждая станица пользовалась, как хотела, по-своему, даже съезд выборных от станичных обществ, так называемый Войсковой съезд, или иначе Войсковой круг, не вмешивался в постановления станичных сходов, он их беспрепятственно утверждал... Уральцы жили богато, а некоторые казаки имели очень большое количество лошадей, рогатого скота и баранов... Как курьез могу указать читателю, что уральцы все носили бороду. Носили ее не только старообрядцы, которые считали за большой грех ее брить, но и никонианцы».

В первую мировую войну казаки-уральцы отправили на фронт девять конных полков. Они доблестно сражались с немцами, а когда революционная смута — отречение императора Николая II от престола, переход власти в руки Временного правительства, затем — Советам — деморализовала, расшатала фронт, уральцы вернулись домой. Там они отказали местным советам в праве на власть, разгромили большевистскую организацию в Уральске, чем вызвали ультимативное требование Саратовского совета:

«26 марта 1918 года.
Уральск. Войсковому Правительству. Немедленно восстановить Совет. Освободить членов Исполнительного Комитета. Сдать Совету все оружие. Извещение об исполнении через 24 часа. Если ответа не будет получено, то, по постановлению военного совета, Саратовский совет посылает боевые силы на Уральск на защиту Совета. Председатель Антонов».

В ответ на требование «сдать оружие» казаки-уральцы призвали в свои ряды молодежь и вступили в гражданскую войну. Они неоднократно отбивали наступления Красной армии на Уральск, до тех пор пока против них не были брошены более крупные силы. Правда, и Белая армия Уральского казачьего войска к октябрю 1918 года имела в своих рядах 17 конных полков, каждый по 600 человек, около семи тысяч пехоты, до 60 орудий и более 120 пулеметов.

Решительное наступление Красной армии на Уральск увенчалось успехом в январе 1919 года. Казаки-уральцы, сдав свой столичный город противнику, успели вывезти из него все войсковые ценности. Их моральный дух упал, многие казаки, особенно бывшие фронтовики, отказались участвовать в братоубийственной войне. Они расходились по домам, и только небольшая часть войска решила продолжать борьбу с советской властью.

11 марта 1919 года Войсковой съезд избрал атаманом генерала В. С. Толстова, сына генерала С. Е. Толстова, бывшего когда-то атаманом Терского казачьего войска. В течение года новому атаману удавалось держать под контролем земли войска, кроме Уральска, отрезанного от основных сил Красной армии. Но методы партизанской войны, налетов и уходов не могли радикально повлиять на обстановку. И в начале 1920 года оставшимся в живых казакам-уральцам под давлением красной конницы легендарного героя гражданской войны В. И. Чапаева, а затем сменившего его на посту начдива Кутякова пришлось покинуть Уральскую область.

Поход до форта Александровского продолжался около двух месяцев. Из 11 тысяч человек, покинувших родные края, до форта дошли не более трех тысяч. Из уцелевших строевых казаков атаман В. С. Толстов сформировал бригаду, поручив командовать ею полковнику К.И. Карнаухову. С помощью кораблей белой Каспийской флотилии он намеревался переправиться в Баку и продолжить боевые действия против большевиков.

Что получилось из этого замысла атамана? Приведем два свидетельства из двух различных литературных источников: первое — из того же очерка Л. Масянова, второе — из статьи А. К. Селяничева «Участие Волж-ско-Каспийской флотилии в разгроме английских интервентов и белогвардейцев на юго-востоке в 1920 году».

Белая версия:

«Даны были пароходы «Опыт» и «Милютин», и началась погрузка казачьих семей и их небольшого имущества, а также и Войсковой казны. В этот момент появились два советских корабля и выпустили несколько снарядов по форту. Капитаны «Опыта» и «Милютина» приказали пассажирам сойти на берег, сказав, что сейчас примут бой.

Все же имущество и половина Войсковой казны остались на пароходе. Полки по тревоге выстроились в ожидании дальнейших приказаний. Снаряды сыпались на бухту и не причиняли никакого вреда.

Уже совсем начало темнеть, когда наши пароходы вышли в море, и с тех пор мы их больше не видели.

Они бросили уральцев на произвол судьбы и ни разу не попытались их выручить. Мало того, они все имущество уральцев и также войсковую казну — 24 ящика серебряных рублей по два пуда весом в каждом поделили между собой».

Красная версия:

«2 апреля было перехвачено радио противника: «генералу Толстову со своим штабом погрузить золото и серебро и погрузиться самим и ждать приказаний, солдат оставить на произвол». Получив эти сведения, советское командование решило занять форт и предотвратить всякую возможность бегства противника.

Для выполнения этой задачи вышел отряд кораблей в составе миноносца «Карл Либкхнехт» и истребителя «Зоркий». В вахтенном журнале миноносца дана краткая запись хода событий: «4 апреля 4 часа 46 минут снялись с якоря. 16 час. 45 мин. открылся форт Александровский. Видны два неприятельских корабля. Боевая тревога. 18 час. 45 мин. отбой боевой тревоги. 19 час. 45 мин. отдали якорь у форта Александровский. Корабли противника «Милютин» и «Опыт», обеспечивающие эвакуацию штаба Толстова, после артиллерийской перестрелки скрылись в южном направлении, воспользовавшись наступившей темнотой. Командованию форта был послан по радио ультиматум: «Предлагаем немедленно сдаться. Всем генералам и офицерам, матросам и солдатам гарантируется сохранение жизни».

Высаженный одновременно десант моряков на рассвете 5 апреля занял форт и взял в плен укрывшиеся здесь остатки уральской армии — 1088 казаков, 77 офицеров, 2 генерала. Захвачены были большие трофеи, в том числе 90 пудов серебра, винтовки, пулеметы, медикаменты и другое имущество. Чтобы противник не смог воспользоваться бухтой, корабли флотилии после эвакуации пленных и трофеев, поставили на подступах к Тюб-Карагинскому заливу минное заграждение».

Как видим, в обоих литературных источниках отсутствуют фамилии командиров кораблей, как белых, так и красных. Фамилии первых Л. Мяснов, скорее всего, не знал. Фамилии же красных командиров не названы автором статьи совсем по другой причине. Статья А. К. Селяничева была опубликована в сборнике «Советское военно-морское искусство», увидевшем свет при жизни Сталина, в 1951 году. Разве можно было в то время написать правду — что отрядом красных кораблей в этой операции командовал герой гражданской войны В. А. Ку-кель, репрессированный в 1939 году как друг и боевой соратник «врага народа» Ф. Ф. Раскольникова?

Это только теперь можно излагать исторические факты без искажений в пользу канонизированного «вождя народов». Пользуясь случаем, попробуем дать правдивое описание событий на Каспии 1920 года, участия в них Раскольникова и Кукеля, а также моего славного знакомца И. А. Сидляра, бывшего в то время командиром истребителя «Зоркий».

18 июня 1918 года один из виднейших деятелей по созданию советского военно-морского флота Ф.Ф. Раскольников по персональному заданию В.И. Ленина прибыл в Новороссийск, чтобы затопить эскадру Черноморского флота. Там он и познакомился с командиром эсминца «Керчь» В.А. Кукелем-Краевским. После выполнения правительственного задания их пути разошлись: Раскольников — на Балтике, Кукель — на Каспии. Последний начал службу на Красном флоте рядовым матросом в Астраханской флотилии. Но уже в ноябре 1918 года ему доверили командовать отрядом речных судов.

16 января 1920 года командующий Волжско-Каспийской военной флотилией Ф.Ф. Раскольников был награжден орденом Красного Знамени за освобождение Казани и за другие победы в боях с белой гвардией. Начальником штаба этой флотилии, сформированной еще летом 1919 года, был В.А. Кукель. Революционные моряки флотилии активно участвовали в освобождении от белых Царицына и Астрахани.

Будучи начальником штаба Волжско-Каспийской флотилии, В.А. Кукель и возглавил поход отряда кораблей к Александровскому форту, а через неделю его моряки-десантники водрузили победный красный флаг над островом Чечень.

В конце апреля 1920 года пролетариат Баку поднялся на вооруженное восстание против английских интервентов, белогвардейцев и местного буржуазного правительства. На помощь восставшим подоспели войска 11-й Красной армии. Ее наступательные действия с моря обеспечивала Красная флотилия под командованием Ф. Ф. Раскольникова. Боевые корабли флотилии вошли в освобожденный Баку 1 мая.

Разумеется, боевых кораблей белой флотилии, в том числе крейсеров «Милютин» и «Опыт», в Баку уже не было. Они бежали в персидский порт Энзели, где надеялись получить защиту и помощь от англичан.

Возвращаясь к сокровищам Уральского казачьего войска, следует заново обдумать такую деталь: было ли в казне казаков-уральцев золото, о котором говорилось в перехваченной красными радиограмме?

Лично я убежден, что было. Ведь почти двухлетнее вояжирование казаков по городам и станицам Уральской области неизменно сопровождалось грабежами банков, казначейств и личных домов богатых людей. Награбленное золото не подлежало такому учету, как серебряные рубли общевойсковой казны. Но оно было, да сплыло. Куда?